<img src="http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/0/05/Yalta_Conference_%28Churchill,_Roosevelt,_Stalin%29_%28B%26W%29.jpg" />
Вскоре мы будем отмечать 70-ю годовщину окончания самой кровавой страницы истории человечества. К трагедии Второй мировой войны мир подтолкнули непомерный реваншизм и мечты о мировом господстве, заполнившиt больное воображение двух диктаторов.
Накануне войны существовала система, которая как раз и была призвана сдерживать такие непомерные аппетиты. После травмы Великой войны 1914-1918 гг. цивилизованный мир погрузился в поиск инструментов, которые бы предотвратили следующую глобальную катастрофу. И таким инструментом должна была стать любимая дочка американского президента Вудро Вильсона - Лига Наций. Замечательная идея тех, у кого еще болели раны Великой войны - совместно мирно решать конфликты с принципиальным неприменением военной силы. Но проходит совсем немного времени и эта система получает удар за ударом от диктаторских реваншистских режимов - Италия в Абиссинии, Германия в Чехословакии, СССР в Финляндии ... Эти удары (каждый из которых обязательно имел историческое / юридическое оправдание ) показали полную несостоятельность тогдашней европейской системы безопасности. Попытки цивилизованного примирения разбиваются о дипломатию демонстративного милитаризма. Западные демократии выступали с резкими осуждениями, показательно исключали агрессоров из структур мировых организаций, пытались применять экономические рычаги. Чем это все закончилось, хотя бы в общих чертах, знают все.
И вот, при жизни одного поколения, Европа вдруг получает очередную страшную травму. Полученный посттравматический синдром, обостренный перспективой (иногда слишком реальной) ядерного апокалипсиса, на 100% проявляется через долгих семь десятилетий после самоубийства одних из самых известных в мире молодоженов.
Стройная система коллективной безопасности столкнулась с теми же вызовами, что и в 30-х годах XX века. Сразу стоит отметить, что сравнение с противостоянием времен холодной войны некорректно, ведь тогдашнее полюсное противостояние - это стратегия сдерживания и экспансия как элемент этого сдерживания. Сейчас мы наблюдаем агрессию совсем другого характера. Государство классического имперского типа, мобилизующее свое население пропагандой необходимости реванша за величайшую геополитическую катастрофу XX века никогда не будет работать на сдерживание. Наоборот, это будет работа на обострение.
Современная система коллективной безопасности, которой связали себя западные демократии, выстраивалась целиком и полностью на опыте тотальной войны. Отдельные коррективы в эту концепцию вносились на опыте региональных конфликтов той самой доктрины сдерживания. Поэтому любой будущий масштабный конфликт рассматривался как тотальный. Под это разрабатывались планы мобилизации, развертывания войск, применения обычного и стратегического вооружения и тому подобное.
Еще одним вызовом современности является раздвоение европейских ценностей между святостью права наций на самоопределение и твердостью устоявшихся границ. Остро этот вопрос в европейской истории стояло редко, но каждый раз очень болезненно. И зачастую считался внутренней проблемой каждого члена европейской семьи , но болезненные конфликты приходилось решать совместно и дорогой ценой. Яркая тому иллюстрация - проблема Косово. В этом контексте европейская проблема в далекой Европе - региональные конфликты на постсоветском пространстве. От этого удалось отмежеваться как от далекого (географически, но не ментально) внутреннего кризиса на периферии бывшей советской империи.
И вот теперь появляется государство с амбициями вчерашнего дня, по уровню технического развития - позавчерашнего. Но этот анахронизм компенсируется в определенном смысле новаторской идеей - то, что сейчас принято называть гибридной войной . Очевидно, что на удивление качественно были просчитаны слабые места Старой Европы. Наибольшим вызовом становится ментальный кризис и, соответственно, раздвоение мировосприятия: где пролегает та граница, где нужно принципиально бороться за свои ценности, насколько реальной должна быть опасность, чтобы можно было позволить себе применить грубую силу, и что же это все-таки есть - терроризм, открытая война или борьба за самоопределение?
Надо отдать должное агрессору, или коллективному плану, или условному злому гению : к такому развитию событий серьезно не готовился никто. При всей мощи западной военной машины, при всем технологическом преимуществе, со всей кропотливой работой генеральных штабов и всевозможных аналитических центров - никто.
Конкретизируя направления российской угрозы в Европе получим примерно такую картину. Если с естественными имперскими притязаниями в Украине все понятно, с традиционным аппетитом к прибалтийскому окну в Европу тоже все более-менее расписано, то удивительно немного сказано о голубой мечте Российской империи - Балкано-Дунайском регионе.
На данном этапе вероятность военной агрессии РФ в Болгарии и Румынии крайне низкая. Все-таки открытое противостояние с блоком НАТО (членами которого эти страны являются с 2004 года) сейчас для России будет самоубийством. Здесь сохраняется другой рычаг влияния - поддержка антиевропейских движений, которые в этих странах исторически привержены России. Таким образом можно расшатывать ситуацию как внутри этих стран, так и провоцировать раскол блока с последующим выходом некоторых его членов. Хотя последнее уж слишком оптимистичный прогноз для внешней политики Кремля. События последнего года в Украине стали стимулом для консолидации проевропейских сил (возможно даже не столько в вопросе политической и экономической интеграции, как в вопросе общей системы безопасности) и маргинализации пророссийских движений.
Иная ситуация в Молдове. На уровне политического курса эта страна определилась недвусмысленно - проевропейская политика. Несмотря на перманентные парламентские кризисы и значительное количество русскоязычного населения, Молдова придерживается западного направления в своей внешней политике. Но есть и объективные факторы, которые существенно влияют на развитие событий в этом регионе. Самый главный из них - нерешенная проблема Приднестровья. Тем более ситуация осложняется присутствием в регионе российских войск. Любые надежды, что эти войска покинут территорию ПМР мирным путем бесполезны. Этот замороженный конфликт является сильным тормозом для молдавской политики, как внутренней, так и внешней. Если добавить к этому многочисленную пророссийскую диаспору (особенно всевозможные казачества и дружины ), то видим, что для всего Балкано-Дунайского региона Молдова остается слабым звеном. Учитывая стратегические интересы Румынии в РМ, преобразование аннексированного Крыма на сплошную военную базу, попытки выстроить русский мир вдоль всего Северного Причерноморья, присутствие действующей русской армии в Приднестровье, опасность раздувания очередного конфликта на территории Европы является более чем актуальной.
|
