КАРТА САЙТА
Sibnet.ru
Sibnet.ru

Sibnet.ru — это информационно-развлекательный интернет-проект, ориентированный на широкий круг Сибирского региона.
По данным Rambler Top100, Sibnet.ru является самым популярным порталом в Сибири.

Контакты:
АО "Ринет"
ОГРН 1025402475856
г. Новосибирск, ул. Якушева, д. 37, 3 этаж
отдел рекламы:
(383) 347-10-50, 347-06-78, 347-22-11, 347-03-97

Редакция: (383) 347-86-84

Техподдержка:
help.sibnet.ru
Авторизируйтесь,
чтобы продолжить
Некоторые функции доступны только зарегистрированным пользователям
Неправильный логин или пароль




  taмаRa

 личные данные


друзья:


19.11.2012
 
00:52 воспоминания
Запись открыта: всем
Теги: Воспоминания

Я шью, слушаю скрипку, шов получается кривой, но мне все равно. Я люблю шить. Ванесса Мей шикарно играет. Да, именно шикарно! Моя учительница по русскому не любит это слово, а мне нравится. Шикарно… Так шикарно звучит. Прямо как звучит скрипка у Ванессы Мей. Интересно, что скажет мама, увидев шов халата? По крайней мере, это мой первый ровный шов, надо вставить его в рамочку. Когда стану именитым дизайнером, продам его за пять миллионов долларов на аукционе и пущу эти деньги на благотворительность, потом, может, усыновлю парочку детей из Эфиопии или начну писать книжки для детей. Не знаю. Осталось только стать именитым дизайнером. Ну, или для начала научиться делать ровные швы. Или заменить советскую машинку… Хотя, впрочем, я к ней привыкла. Мы с ней одно целое. Я и машинка. Машинка и я. Как ротор и статор, как хлеб и масло. Чувствую себя Агафьей Матвеевной, зашивая маме халат. Все дырки заштопала, на удивление даже аккуратно получилось, будто не я шила, а кто-то другой.

Теперь играет песня Носкова. Иногда мне кажется, что он писал обо мне, ну, исключая любовь, а так похоже…

Пришло время штопать второй халат. Шелковый. Ммм…Вырасту и куплю шелковый халат! Буду носить милые тапочки и шелковый халат, а муж будет мной любоваться. Вот я в шелковом халате готовлю завтрак, потом я в шелковом халате кручу свои шелковистые коричневые волосы, а потом так же штопаю, когда он порвется, но ряд уже не кривой, а ровный. Я как никак уже именитый дизайнер.

Я беру халат в руки и понимаю, что он безнадежен. У него дырок как в швейцарском сыре.

Наклейки и анаком.

Сегодня вспоминала о том, как я воровала. Стыдно в этом признаваться, но это было, а того, что было, как правило, не изменить. Я прокручивала в мыслях два случая, после чего на душе как-то даже потеплело. Наверное, потеплело от выбора, который я сделала. Это был один из тех немногих выборов, которым я горжусь.

Первую кражу в жизни я совершила в школе. Средняя школа. По-моему класс пятый или шестой. Единственное, что я помню, это свои джинсы клеш. В них моя угловатая и несформировавшаяся фигура выглядела не так убого, и еще мою красную обтягивающую майку, в которой моя грудь смотрелась как два теннисных шарика диаметром три сантиметра. Я одела в классе лифчик самой последней, тогда как девочки в стиле «гладильная доска» вовсю бегали от одноклассников, дергающих их за лямку. Но речь не об этом. В холле тогда стоял прилавок, где продавали канцелярскую мелочевку: ручки, тетради, ластики, раскраски, карандаши и наклейки.

Я сижу в классе с подружкой за одной партой, а впереди нас на третью садятся две мои одноклассницы Даша и Вита. Девочки кладут на парту два листа с наклейками. Мы с подружкой в силу своего возраста(хотя, в принципе, я и сейчас не прочь от наклеек) попросили посмотреть. Я не помню, что на них было изображено, но не в этом дело. Главное было то, что, как оказалось, они их украли.

Дело в том, что на переменах у прилавка собиралось много народу. Некоторые торчали рядом просто так, другие таращились на товары, третьи закупались. Поэтому можно было взять рассматривать наклейки и незаметно засунуть один лист себе в карман. Так Даша и Вита поступили. Мы с Полиной загоревшись тоже решили попробовать. Мы долго совещались, настраивались, а потом все-таки собрались и решили пойти на дело.

Так и поступили. Взяли, будто рассматривать, а на самом деле засунули себе по два листа в карманы, а потом с невозмутимым видом ретировались. Как сейчас помню этот жуткий адреналин, красные щеки на смуглой коже и трясущиеся руки. Я совершила правонарушение, нарушила закон, я украла. Мелочь, но я не была спокойна. Моя совесть не хотела оставлять меня безнаказанной.

Когда я после школы пришла домой, то первым делом достала эти наклейки. Я долго смотрела на них, но клеить не хотелось. Они казались какими-то чужими, не моими. Я мучилась, не могла спокойно сидеть. Я все время думала о том, что поступила неправильно, о том, что это грех и о том, что теперь я воровка и попаду в ад. Действительно, я была очень религиозным человеком, и ни сколички об этом не жалею. Сейчас идут многочисленные споры: Религия, хорошо ли это или плохо. Так вот я дам ответ. В какой-то степени хорошо. Если ты веришь, то ты имеешь совесть, а совесть- это отражение твоих поступков и духовного развития.

В общем, я не помню, что я с ними сделала: расклеила или отдала, поэтому точно утверждать не буду, как именно я поступила. Помню только то, что я много молилась и плакала. Так смешно вспоминать, но все-таки от таких, казалось, маленьких решений и зависит дальнейшая жизнь.



Вторая кража была примерно в этом же промежутке. Класс седьмой. Санаторий «Шахтинский текстильщик». И я с каре и без сисек. Все стабильно, ничего не меняется. Вот я валяюсь на нижней кровати, на верху моя сестра Соня. Рядом девочка Настя. Блондинка, с синяками под глазами, но очень худенькая и красивая, она была похожа на фею из Диснеевских мультиков. Фею, которую давно не кормили. На верхней кровати, над Настей, еще одна Настя, но совершенно другая. Поклонница немецкой группы «Tokyo hotel», солист которой больше напоминает солистку или солистко, носившая черный напульсник, маленькая, худая, с резкими, немного озорными чертами лица. Она, наверно, была такой живой, самой живой в комнате. На третей кровати внизу спала Лиза. Ужасное имя. Мы ее называли лизун. Она была прикольной, но ее имя меня раздражало, как и то, что в первый же день она нашла парня, самого красивого мальчика в отряде. Я, наверное, завидовала, негодяйка… Правда, на следующий же день она его бросила, потому что он не подходил по росту, слишком уж высок! Мне бы ее проблемы с нынешним ростом 178.

Наверху спала, Яна, по-моему. Помню только то, что над ней издевались, и ее перевели в другой отряд. Да дети, действительно, жестокие. Мне было ее так жаль, а я бездействовала. Ненавижу себя за эту слабость, нерешительность, боязнь стать белой вороной. Сейчас бы я…Но, впрочем, это сейчас, а тогда я молчала. Молчала, боясь стать объектом посмешища, такой же как Яна.

С соседней комнатой девчонок мы были не в ладах. Все наши их ненавидели, я хотела подружиться. Мне нравилась там девочка Соня. Такая добрая, улыбающаяся. Но я не могла, моя сестра-тиран мне запретила. И это был в самом деле весомый аргумент: «Я с тобой дружить не буду!» Шесть слов, а сколько страху наводило! В общем, на третий день от море уже тошнило. Тошнило от голых детишек, от песочных построек, от жирных тетек в купальниках, от нескончаемых ступенек, от коридора (через который мы проходили и в котором нужно было по преданию, проходя, не дышать и загадывать желание), от лотков мороженого, на которое у меня не было денег, от разрешаемой глубины, а именно мне по колено. Мы не ходили комнатой и оставались в корпусе. За стенкой (комната которую наши не любили) жила девочка, родители которой работали неподалеку. Она была активисткой и комсомолкой, хотя красавицей ее не назовешь. Вполне заурядная. В ней не было пухлых губ, фигуры в виде гитары и дерзко вздернутого носика, в ней была энергия, в ней была жизнь. Правда, она погасла, когда наши мегеры ее извели. В общем, родители привезли ей анаком. Мы любили анаком, но денег, увы, не было. Поэтому я снова пошла на дело, но я ничего не взяла. Я стояла на шухере. Я вообще не хотела этого, не хотела быть с ними, не хотела снова мучиться, но существовало шесть слов, произнеся которые сестра бы уничтожила меня. Я утешала себя тем, что ничего не беру, что я просто стою, что я не при чем… Это слабохарактерность, знаю, но я была ребенком, который воспитывал себя сам.

Все закончилось, и мы вернулись к себе, и тут Соня протягивает мне две пачки анакома.

- На, возьми, - говорит она. – Ты ведь на шухере стояла.

Я взяла их, но есть не хотелось. Девочки набрали браслетов, лаков, будто на распродаже побывали, а мне достался анаком. Есть или не есть? Вот в чем вопрос!

Я положила их под подушку. Я решила отложить решение. Как взрослые любят откладывать проблемы, так и я подумала, что она подождет, а потом сама решиться, и мне не придется ломать себя, переступать через принципы и мучиться. Все произойдет само, как в сказке, в которой есть щука или цветок с семью желаниями. В первую очередь я бы загадала волосы, исчезнувшую домой сестру, шоколадку, кавалера, модельную внешность, смелость, а на последней лепесток загадала бы снова цветок и так по кругу. Но цветков не бывает, щук тоже. Бывает реальность, а на щук, наверно, везет только Емелям, а я Тамара. Фу, лучше Тома. Не люблю, когда меня Тамарой называют. Так официально…

Соня доела свой. Она опустила голову со второго яруса и спросила, будто выпрашивая:

- Том, а ты чего не ешь?

Этого-то я и ждала. Я сунула ей два анакома, сказав, что не хочу. Она удивилась, но возражать не стала, она снова решила, что это ее очередная победа надо мной, что ей снова удалось меня поставить под влияние, а я была рада, что избавилась от проблемы. Но осадок все равно остался, меня мучила совесть. Опять, как в пятом классе.

Она меня мучает и сейчас. И, в принципе, это хорошо в некоторых случаях. Это признак того, что она у меня есть.

18 ноября 2012 г.




[ комментарии (0) ] [ комментировать ]


Страницы: 1
Редакция: (383) 347-86-84

Техподдержка:
help.sibnet.ru
Размещение рекламы:
тел: (383) 347-06-78, 347-10-50

Правила использования материалов
Наши вакансии

О проекте
Пользовательское соглашение
Политика конфиденциальности