Нам всем довелось стать свидетелями странного периода времени, называемого рубежом веков. Предыдущий рубеж – XIX-XX столетий – ознаменовался невиданным расцветом литературы и искусства, появлением тех восхитительных художественных направлений и стилей, которые и теперь усиленно копируют, восстанавливают, воспроизводят - и в архитектуре, и в прикладном искусстве, и в живописи, не говоря уже о мощном литературном потоке, который только сейчас, через сто лет достиг, наконец, своих читателей. Вся та литература Серебряного века, которая на сломе прежних столетий была «разбросана в пыли по магазинам», а позже была задавлена безжалостной диктатурой социалистического реализма, появилась теперь в виде прекрасно изданных книг и обрела, наконец, своего читателя.
А что же нынешний рубеж? XX-XXI столетий? Чем знаменателен он для нас, современников? Наверное, потерей всех иллюзий и идеалов. Ниспровержением всяческих норм – языковых, поведенческих, производственных. Утратой критериев – во всех сферах. Это можно было бы назвать тотальной свободой, если бы эта свобода не обернулась в очередной раз новой, изощренной формой рабства. И, подобно нашим предкам, которые сначала пели Интернационал - «Отречемся от старого мира…», а потом пополняли собой армию рабов в сталинских лагерях, мы тоже с энтузиазмом избавляем себя от ненужных культурных наслоений и оказываемся лицом к лицу с тем самым звериным оскалом дикого капитализма, которым нас «пужали» еще в советских детских садах.
А ведь тот европейский упорядоченный рай, к которому мы действительно искренне стремимся, - это продукт многовековых наслоений, бережного сохранения истории, традиций, культуры. Это как в анекдоте про английские газоны, которые ничего особенного не требуют. Их просто нужно триста лет непрерывно стричь и поливать. Так и с демократией, особенно парламентской. Ее просто нужно растить и развивать – тоже не менее трехсот лет. Знаменитый британский парламент, давший название всем остальным парламентам, существует уже много веков. Его тоже сотрясали революции, но он выстоял и стал механизмом осуществления той самой демократии, которая определяется не пустыми заклинаниями, а реальными полномочиями и функциями, в том числе - и контрольной.
Наш нынешний рубеж веков ознаменовался еще и целой чередой утрат. Уходят, и это неизбежно, создатели и носители культурного слоя, без которого немыслимо развитие общества. Они уходят – Ростроповичи, Лавровы, Ульяновы. После них остается пустота, которую уже нечем заполнить. Из нашего обихода стало даже исчезать понятие «интеллигенция» и все, что с ней связано. Интеллигенцию у нас заменила элита, самопровозглашенная в большинстве случаев. Каковы ее критерии? Имущественный ценз не ниже миллиона долларов? Или должность, открывающая путь к любому имущественному цензу?
Известная украинская писательница Оксана Забужко написала недавно, что на Украине нет культуры. Боюсь, что она совершенно права. И хуже всего то, что ей теперь уже неоткуда взяться. Ведь практически не осталось тех, кто может отличить истинное от ложного, для кого музыка не является синонимом шоу-бизнеса, кто знает разницу между причастными и деепричастными оборотами.
Нам, наверное, может помочь Запад. Там, как это ни парадоксально, культура жива и развивается. Там заполнены концертные залы, там ставятся оперные спектакли, там процветают библиотеки и музеи. И там ценят наших вымирающих интеллигентов и весьма побаиваются нашей нарождающейся элиты.
Нее, в помощь Запада я не верю... Но настроение правильное.
|
