Не думайте уже ни о чем.
Рядом с нами распускаются прекрасные цветы:
только так Даритель жизни приносит людям наслаждение.
Все мы, если задумаемся, если будем вспоминать,
то опечалимся здесь.
Все, о принцы, все с болью и тоской
пусть знают об этом.
Подумайте об этом, о принцы Гуэхотцинко:
Даже если бы он был из яшмы, даже если из золота,
также попал бы туда, где находятся лишенные плоти,
также попал бы в область тайны:
все уйдём, никто не останется.
Куда я пойду?
Куда я пойду?
Дорога бога дуальности.
Может быть, твой дом — это место
для лишенных плоти?
Может быть, внутри неба?
Или только здесь, на земле,
где сжигаются и хоронятся мертвые,
место для лишенных плоти?
(с)
http://st.depositphotos.com/1037775/1664/v/950/depositphotos_16646465-Aztec-monster-totem-masks.jpg
п.с: Мёд поэзии.
Миф о меде поэзии рассказан в «Младшей Эдде» Снорри Стурлусона.
Два племени богов, асы и ваны, в знак заключения мира сотворили человека по имени Квасир. Квасир был так мудр, что не было вопроса, на который он не мог бы ответить.
Он странствовал по миру и учил людей мудрости.
Однажды два злобных карлика заманили Квасира к себе и убили его. Его кровью они наполнили три чаши, смешали её с медом, и получившееся питье каждого, кто бы ни отведал его, делало скальдом или учёным.
Многие погибли, пока мед поэзии переходил из рук в руки.
Наконец, он был спрятан в скалах великаном Суттунгом, и сторожить его была приставлена его дочь по имени Гуннлед.
Один задумал получить мёд.
Он просверлил дыру в скале, обернулся змеей и прополз в пещеру, где сидела Гуннлед.
Она позволила ему выпить три глотка мёда, и Один осушил все три чаши.
Он вылез обратно и полетел обратно к асам в обличии орла.
Там он выплюнул мёд в большую чашу, и с тех пор скальдов зовут «отведавшими мёда поэзии».
Но мёда было слишком много, и часть его вылетела у орла из-под хвоста.
И говорят, что этот мёд достался плохим скальдам.
ХОЧИТЛ ИН КУИКАТЛ — «цветок и песня» (поэзия).
Один из наиболее глубоких по содержанию дифразизмов нагуа.
В поэмах нагуа бесчисленное количество раз повторяется, что «цветы и песни» — это самое возвышенное на земле.
Совершенно определенно утверждается, что «цветы и песни» — это единственный способ сказать истинное на земле.
Утверждение, что «поэтическое знание, которое приходит из глубины неба», — это ключ к достижению истины, заходит так далеко, что можно сказать, что вся мысль нагуа была окрашена самым чистым оттенком поэзии.
Поэтический характер мышления: «цветок и песня».
|
